Трудовая газета, № 2494 от 15.08.1917

Немцы о нашем отступлении

Интересный взгляд на события лета 1917 года (в том числе неудачных операций под Тарнополем). Приводятся цитаты из немецких газет

Немцы о нашем отступлении

(Письмо из Стокгольма)

«Русские сообщения с театра военных действий, пишет «Франкфуртор Цейтунг», – направлены к тому, чтобы вызвать впечатление, будто германские успехи обуславливаются исключительно ослаблением воинской дисциплины русской армии вследствие революции».

Цель этого легко понять... Что отдельные части, не обнаружив достаточной устойчивости и разбегались, не слушая приказов, это, конечно, могло быть, но что это и «вообще» так было – это фактически неверно и есть умышленно искажение истины. Все германские сообщения русского фронта, официальные и частные, наоборот, сходятся в утверждении, что русские, в общем, оказывали упорное порой даже ожесточенное сопротивление. Дух русских войск до сих пор превосходен; несмотря на отмену прежних принудительных мер, дисциплина поддерживается в достаточной мере.

Цель обрисовки русского отступления в таком свете, явно политическая и стремится приписать поражение русских единственно влиянию максималистов.

Я нарочно привел полностью эту цитату, так как она чрезвычайно характерна. И «Форверст», и «Берлинер Тагблатт», и все немецкие газеты различных лагерей, игнорируя тот факт, что русских чуть ли не впятеро больше, стараются доказать, что русские бегут не из-за морального разложения русской армии, но под неудержимым натиском «победоносных германский войск» и всюду оказывают вполне достаточное сопротивление.

«Убегая из Тарнополя, который с августа 1914 г. был непрерывно во владении русских, – пишет «Берлинер Тагблатт» – русские позволили себе только дешевую месть: зажгли Тарнополь с четырех сторон. Симпатии, которые они приобрели себе среди местного русинского населения, наделением города автономией с русинским президентом во главе, снова разрушены этой бесполезной жестокостью»...

И далее... «Хотя русские, видимо, намеревались, как и при прежних отступлениях, все предать огню, их отступление было такое спешное, что они не успели этого сделать. Под Зборовым они сожгли только большой мост на шоссе; многочисленных же деревянных мостов через Стрыпу справа и слева от него уничтожить не успели или забыли, точно так же как и большого моста через Возушку и Езерну... Все свидетельствует о беспорядочном и спешном отступлении русских. Во многих местах в руки преследователей попадали огромные количества боевого материала и провианта. Попытка русских взорвать склад снарядов в Езерне удалась только отчасти.

Значительная часть их уцелела и уже утром приехали немецкие грузовики, чтоб увезти их, куда надо.

Ярко описывают немецкие корреспонденты ужасы, которые переживало несчастное население Тарнополя во время отступления русских, которые, поджигая арсеналы и склады оружия, запрещали тушить пожары, вследствие чего огонь перекидывался на соседние дома, когда на улицах под грохот бельгийских броневиков неистовствовали, грабили, насильничали, уходящие солдаты, а вокзал, где спешно грузили в товарные поезда солдат и пулеметы, усердно бомбардировали сверху немецкие летчики, засыпая его гранатами и бомбами с горючей жидкостью. Можно себе представить, в какой ад превратился злополучный Тарнополь, очутившись во власти огня и разнузданной толпы солдат, переставших слушаться своих начальников».

По словам Леонарда Адельта в «Берлинер Тагеблад», немцы давно уже могли взять Тарнополь, но цель их была иная «обойти русских с юга и прорвать сообщение между Тарнополем и Бржезанами». И это удалось настолько, что когда русские начали отступать от Бржезан, дивизии генерала Белковича были уже у них в тылу. Между Козовой и Денисовым немецкая кавалерия взорвала рельсы, и благодаря этому, мы захватили несколько транспортных поездов, полных людьми, вопреки приказу начальников и безоружными бежавших от своих частей, санитарные поезда с ранеными, товарные поезда с хлебом и консервами, поезда со снарядами и платформы с орудиями калибра 30,5 сантиметров. Все то, чего не успели разрушить и разграбить сами русские, досталось нам... В том числе более 50 пушек, множество пулеметов и минометов, несчетное множество всякого оружия... 11 и 7 русские армии в бегстве так запутались и растерялись, что не дали даже труда себе вынести из огня личные вещи, некоторые части, наскоро окапывающиеся на ходу, местами оказывали легкое сопротивление, но огонь наших легких полевых батарей, подкрепляемых пехотой, разбивал его быстро. Нередко наши шрапнели, попадая в бегущие войска, вынуждали их к сдаче целыми частями...».

Таким образом, силясь опровергнуть сообщение Брусилова об ужасающем распаде и упадке русской армии, немецкие сообщения только – увы – подтверждают его. Но тактично воздерживаются его выводов, лишь восклицая лицемерно: «Бедная Россия».

И сколько радости слышится в этом возгласе сочувствия. «Сломленному врагу».

К. В.