Власть народа, № 57 от 04.07.1917

Печать. Женские батальоны смерти

Рассказ о «женских батальонах», возглавлявшихся М.Бочкаревой. «Власть народа» обращается к изданию «Война и мир», которое заклеймило эти подразделения как бесполезные и имеющие «чисто моральное» значение.

Печать.

Женские батальоны смерти

По распоряжению петроградского военного округа все женщины-доброволицы, желающие идти на фронт, должны отправляться в Петроград или в Москву, где из них формируются «батальоны смерти». Будут ли эти женские батальоны иметь боевое значение? На этот вопрос пытается ответить г. Беркут в «Войне и Мире». Он дает свое впечатление от петроградского «батальона смерти»; видел он и современную Жанну дʼАрк – командира полка, г-жу Бочкареву, которая показалась г. Беркуту неспособной внести в полк необходимый дух единства и дисциплины:

Сама входя во все мелочи казарменной жизни и не желая ни с кем делить своей власти, она взяла работу не по плечу, и, при всей ее строгости, дисциплина в батальоне – слабая. Она так долго вращалась в солдатской среде, она впила в себя суровый быт старой казармы и теперь, когда судьба ее сделала начальником, она осталась слепо верна старым традициям дореформенных фельдфебелей.

Что касается самих добровольцев, то их автор делит на два разряда.

Чем больше я приглядываюсь ко всему, что меня окружает, тем все больше и больше исчезает то бодрое настроение, которое было в начале посещения. Всплывают наружу в первый момент незамеченные мелочи, неприятные подробности, и растет на душе чувство горечи и сомнения. В шумной толпе я начинаю различать тех, кого привела сюда только мода, мелкое тщеславие, хвастливость. Они понастроили себе казацких причесок и нехорошими голосами распевают:

Девки в лес,

Я за ними,

Девки сели, -

А я с ними.

Они курят махорку, играют в чехарду, борются, валяясь в пыли плаца, и все это для того, чтобы на них смотрели, чтоб на них обращали внимание. Нехорошим, неприятным веяло от них.

Это одни. Но есть и другие.

И тут же рядом я видел других, нежных и хрупких с большими задумчивыми глазами, в которых было столько решимости, самопожертвования, столько силы духа, что становилось жутко за них.

Я спросил одну, у которой были тонкие детские руки:

- А знаете ли вы, сколько весит русская винтовка? Вот эти мужицкие руки, с самого детства приученные к самой тяжелой работе, отказывались иной раз тащить ее. Простым рабочим она тяжела, а вам?

- Все равно, как-нибудь!

- И вы думаете серьезно воевать?

- Самым серьезным образом: сидеть в окопах, ходить в атаку, быть в самых опасных местах.

- И вы верите, что вам удастся что-нибудь сделать?

- Да.

Боевого значения эти дружины, по мнению автора, иметь не могут. Они имеют значение чисто моральное.

То, что мы видели, это – мученичество. Да, да. Мученичество идейное, революционное мученичество, так давно нам знакомое, так давно народившееся на Руси. Если бы вот сейчас пред этими хрупкими и слабыми предстал весь ужас смерти, расстрела и виселицы, ни одна бы из них не поколебалась, и вам, если бы вы им чем угодно угрожали, они бы только одно ответили: «все равно».

Может быть, как боевая сила, они ничего не будут значить. Они идут, чтобы погибнуть, и будут гибнуть и их смерть будет «жертвой искупительной» в великой борьбе за братство и мир народов. И, как раньше, вслед за ними пойдут на смерть еще и еще, пока не восторжествует на земле то, за что они идут умирать.

Да, это мученичество, вызванное мучительными противоречиями войны и революции. Хрупкие женщины, испуганные параличем армии в самый ответственный момент войны, идут на подвиг. Удастся ли им разбудить зараженных летаргией?

Теперь уже батальон г-жи Бочкаревой на фронте. Женщины на деле добиваются равноправия в ответственности за судьбы страны.