Газета «Русский стяг», № 5 от 01.02.1915

Повсеместные окопы и крепости.

Нам ежедневно приходится слышать о тех укреплениях, под защитой которых выковываются новые памятники русской мощи, удали и славы. Существуют и германо-австрийские ложементы и траншеи, из которых нашим воинам приходится выбивать врагов.

И наши солдаты и офицеры, не жалея себя, ежесекундно рискуя своею жизнью и помня лишь о благе Родины, успешно выполняют возложенные на них Царем и народом священные обязанности.

Не спят, не сидят, сложа руки, и избавленные от непосредственных тягостей войны слуги царские, граждане и обыватели. Все российские люди, в меру отпущенных им Богом способностей, каждый сообразно со своим положением и призванием, вносит свои доли усердного труда для укрепления внутреннего благосостояния страны, для устроения новой, будущей радостной и светоносной России, для открытия широчайших путей расцвету русского национального гения.

К сожалению, приходится всюду натыкаться на иноземные, по преимуществу, немецкие окопы, рвы и бойницы, из которых нас преисправно обстреливали, побеждали, побеждали и брали с нас всяческие дани.

Это было в промышленности, в торговле, в банковском деле, в науке, в искусстве и т. д. Даже в область религиозную были внесены эти германские цитадели. На днях в Гос. Думе сделано было открытие, что насаждением в России сектантства (баптизм, штундизм, адвентизм и т. п.) распоряжался германский генеральный штаб.

Вообще отравление психики русского человека входило в план надвигавшихся на восток немцев с целью подготовки благодарной почвы для настоящего нашествия и физического истребления, или порабощения беспечных россиян.

И только теперь мы начинаем понимать, как широко, искусно и ревностно выполнялись эти губительные операции, зачастую при нашей же помощи.

Ныне эти немецкие окопы срываются. Но этого мало. Надо взамен их вырыть и укрепить наши собственные. Это дело, пожалуй, будет потруднее срытия, ибо гипноз превосходства всего немецкого и до сих пор еще туманит иные русские головы.

Ощущается жгучая жажда русской школы, русской науки, русской самобытной техники, — словом, повсеместной и все проникающей родной, а не иноземной обстановки.

Академик В. Бехтерев опубликовал на днях одно из писем, полученных им в последнее время по поводу нашей средней школы:

«Мы, жены запасных… Наши защитники и кормильцы ушли от нас, чтобы не допустить до нас жестокого врага. Многие из них легли уже жертвами благополучия государства и своих семей. Да и все равно, если они и живы, их нет с нами, и все заботы о детях легли на наши плечи. Мы одни должны убирать камни с их жизненного пути, мы одни должны грудью защищать своих крошек от ударов судьбы, чтобы они смелыми и сильными встали на смену героев-отцов. Что же видим? Спасать крошек от многочисленных болезней, которые коварно подкарауливают всякую халатность матери, тяжело, но возможно, но что мы можем сделать с детьми школьного возраста? Этих неокрепших будущих граждан могучей России, как будто с какой-то преднамеренной целью, хотят сделать хилыми и душой, и телом. Неужели мы, матери, можем терпеть и спокойно наблюдать за ужасными экспериментами над своими детьми? Неужели вы, человек науки, посвятивший себя изучению детской души, можете молчать, когда на ваших глазах не по злобе, а исключительно по халатности общества, происходит истязание детской души и тела? Ведь, благодаря этому истязанию, из широкой свободной натуры русского человека выходит безвольная полубольная личность, которая не имеет индивидуальности и способна только подчиняться всякому, кто взял палку».

Вы слышите, г. г. русские педагоги, ученые министры? Русские женщины, пославшие своих мужей на кровавые труды и бранные подвиги, не желают дольше терпеть плохой копии со скверных (почему они скверные — скажем когда-нибудь потом, при удобном случае) немецких школ. Они в праве предъявлять эти требования.

К их голосу нельзя не прислушаться. Им желательно видеть своих сыновей сильными, смелыми, героически-настроенными кузнецами и своего благополучия и счастья своей родной земли.

Это требование расширяется до степени всенародного вопля.

В боях участвуют и проявляют выдающуюся храбрость студенты высших школ, вступившие в войска добровольно.

Они страдают, претерпевают нечеловеческие муки, иные из них умирают. Неужели оставшиеся в живых, войдя в колею прежней жизни и вернувшись в храмы наук, снова наткнутся там на немецкие окопы, на очаги той науки, которая отрицает русскую культуру и русских считает лишь навозом, удобрением для немецкой «сверхкультурной» почвы».

Неужели не содрогнется сердце каждого русского, если они узнают, что и после войны главное немецкое укрепление — Российская Академия Наук — продолжает восхищаться Ягичами, Момсенами, Оствальдами, Вундтами, Баллодами, Гарнаками и другими варварами в тогах ученых, призывающими громы и молнии на нашу святую, многострадальную и многотерпеливую Русь?!

Да не будет этого!

Мы не преминем засыпать устроенные для нас волчьи ямы немецкой лженауки, разрежем на мелкие куски германские проволочные заграждения к нашим отечественным духовным родникам, взрыхлим и обработаем со всею тщательностью и любовью нивы нашего родного гения, и он расцветет на них пышными и яркими цветами.

(Кол.).