Правительственный вестник, № 80 от 10.04.1915

Морская война.

Наш Балтийский флот и германская пресса.

За последние две-три недели в германской печати замечается безусловная нервность по отношению к возможному усилению деятельности нашего Балтийского флота с наступлением летнего времени. Нервность эта подозрительно совпала с опубликованием в нашей печати итога деятельности этого флота за первые полгода войны и с откликом на него английской прессы, которая высказалась в том духе, что Балтийский флот, всегда проявлявший активность, теперь, после своего усиления, окажет еще большее влияние на ход морской войны.

Как русское сообщение, так и английские отзывы о нашем флоте, несомненно, произвели на неприятельские страны значительное впечатление. Конечно, враждебная нам пресса постаралась исказить и то и другое так, чтобы представить своим читателям все в виде хвастовства с русской стороны и желания Англии свалить работу на море на наши плечи. Но даже, несмотря на эти искажения, инсинуации и вышучивания, тон германских статей явно тревожный. Надо отдать справедливость, что статья о деятельности нашего Балтийского флота, появившаяся в нашей печати, была написана очень деловито, кратко и без всякой тени желания преувеличить результаты этой деятельности. Она содержала богатый материал, из которого видно, какую тяжелую и ответственную роль несет наш флот. В этой роли не было места большим и эффектным столкновениям с противником, производящим сильное впечатление на публику, а была неусыпная бдительность, постоянное нахождение в полной готовности ко всяким случайностям и нанесение возможных потерь врагу, как только к этому представлялся случай.

Все это должно быть очень хорошо знакомо германцам. В сущности говоря, их тактика в Северном море обоснована аналогичной идеей: они, ведь, считают невыгодным идти на открытое столкновение с значительно сильнейшим флотом Англии и стараются предварительно его ослабить. Вся германская пресса с начала войны только и делает, что высмеивает англичан за их нежелание придти к германским берегам, чтобы разыскать держащийся там флот и сразиться с ним в открытую. Однако, вместе с тем, ни разу не было слышно, чтобы значительные силы германского флота, столь гордящегося своим превосходством над нашим, рискнули бы появиться по близости наших морских баз. Неоднократные случаи появления отдельных неприятельских судов и отрядов у Либавы в расчет приниматься не могут, так как они имели целью лишь повлиять на русское общественное мнение и заманить главные силы нашего флота в невыгодную для них обстановку. Подобные же попытки германские крейсера делали и в Северном море своими набегами на английское побережье, но и там англичане на такую приманку не пошли: их главные силы остались спокойно там, где считали нужным находиться для выполнения основной задачи своего флота.

Когда англичане пишут, что им невыгодно идти к германскому побережью, так как обстановка там слишком неблагоприятна для нападающего, и, наоборот, выгодна для обороняющегося, то германцы это справедливое замечание оставляют без внимания, выставляя на первый план лишь превосходство английского флота над германским и объясняя все бездеятельностью и боязнью англичан. В данном случае, по отношению к нашему флоту, германский находится в таких же условиях, как и английский в первом примере. Есть два вида обороны: активный когда слабейший не только отражает удары, наносимые ему противником, но и сам пользуясь благоприятными случаями, их наносит и переходит временами в наступление, и — пассивный, когда обороняющийся только отражает удары, не беря никогда на себя инициативы. Наш Балтийский флот с самого начала войны обороняется активно, развивая эту активность в той мере, в которой она возможно при создавшейся обстановке, что ясно доказывается опубликованным итогом его деятельности. Активность во что бы то ни стало проповедуется на словах германскими военными деятелями и писателями, на самом же деле они также стараются внести в это теоретическое правило необходимые на практике поправки.

Как и надо было ожидать, особенно горько пришлось германской прессе упоминание в нашем «итоге деятельности», что русский флот «не только не ослаблен протекшими месяцами войны, но даже усилился». Германские морские обозреватели доказывают своей публике, что этой фразе не надо придавать значения, так как, кроме нескольких миноносцев и подводных лодок, которые могли бы быть достроены в России во время войны, усиление нашего флота могло бы произойти только путем достройки некоторых из четырех дредноутов — «Гангут», «Севастополь», «Полтава» и «Петропавловск». Однако, принимая, мол, во внимание медленность постройки судов в России, германские публицисты выражают сомнение, чтобы они успели к лету вступить в строй.

Трудно себе представить, что до подобных рассуждений могли договориться даже такие опытные и, казалось бы, осведомленные морские писатели, как, например, кап. 1-го ранга германского флота Персиус, обозреватель большой газеты «Berliner Tageblatt». Если открыть германскую морскую справочную книжку за 1914 г., то в ней о наших четырех дредноутах сказано: «должны быть закончены постройкой весною 1914 г.». Что же касается вооружения этих кораблей, которое германцы, по-видимому, склонны недооценивать, то тут нелишне вспомнить, что как раз такое же вооружение имеют решительно все позднейшие дредноуты немецкого флота, да еще с той разницей, что наши корабли вооружены большим числом пушек, чем две последние серии германских.

Очевидно, нельзя предполагать, чтобы серьезные морские писатели не знали и не понимали таких азбучных вещей; если они вводят в заблуждение свою публику, то делают это из сознательного желания скрыть истину и тем успокоить переполошившееся общественное мнение. Какое усиление нашего Балтийского флота произошло в действительности — об этом у нас с полным основанием молчат, но это не дает еще права писать и преподносить публике те рассуждения, которые приведены выше. Если начинают прибегать к таким приемам, то это заставляет подозревать желание скрыть неприятную истину и отдалить от себя тот момент, когда скрывать далее уже будет нельзя. Морской.