Утро России, № 11 от 11.01.1916

Другая армия.

Скоро исполнится полгода, как на колоссальном фронте, растянувшемся от берегов Балтики до восточных Карпат и через Черное море перекинувшемся в турецкую Армению, многомиллионные русские армии со славою борются с разноплеменным врагом, поднятым на Россию властолюбивым немцем. Непрерывно идут бои, и не ослабевает героический дух наших народных борцов, не иссякают и не иссякнут и материальные средства борьбы.

Когда печать изо дня в день сообщает о неустанных боях, что на одних фронтах под огнем наших чудо-богатырей сломлено противодействие врага, и сам враг ищет спасения в отступлении, а на других русская солдатская грудь образовала неодолимую живую преграду дальнейшему натиску ожесточенного противника, то это значит, что на огромном фронте без устали извергается как из чудовищной цепи вулканов целые моря огня. Когда до нашего слуха доходят вести о формировании новых миллионных армий, спешащих на подмогу или смену раньше выступившим войскам, это значит, что все они будут вовремя снабжены и должным количеством амуниции и соответственно времени года экипированы. Если когда-нибудь, в ближайшие к нам дни, в описании предстоящих нам морских сражений вдруг промелькнет новое, незнакомое имя нашего дредноута или крейсера, — это покажет нам, что где-то денно и нощно совершалась и совершается молчаливая, патриотическая работа над усилением и без того огромной мощи России.

Но и непрерывный огонь на передовых линиях, и вооружение новых армий, и накопление новых сил, все это достижимо лишь тогда, когда в тылу бьющихся со врагом армий напряженно, истово, самоотверженно работают мирные, патриотически одушевленные народные массы. И эта мирная государственная работа совершается у нас. Не одна, а две армии в дружном единении работают сейчас у нас над общеодушевляющей целью — помочь родной стране восторжествовать над сокрушенным врагом, и Россия должна быть счастлива их полным слиянием.

Беззаветность русских рабочих масс изумительна: дни и ночи протекают в непрерывном труде. Поднялась рабочая Русь в засаленной, закоптелой блузе в инстинктивном стремлении своею работой помочь работе своих братьев и сынов на полях сражений, отказываясь сплошь и рядом от обычных премий за сверхурочный труд, отдавая излишки в пользу другой армии, которая жертвует своею жизнью.

Благая весть о слиянии России в один монолит составлена из массы тонов, но среди них едва ли не самым радостным и уж, бесспорно, самым неожиданным надо признать чудесный переворот в рабочей среде. Никто так зло не посмеялся над Вильгельмом, как русский рабочий, о котором немцы говорили, что он беспробудно загипнотизирован социальными утопиями, а потому бессознательно явится пособником Германии. Но оказалось, что утопии — одно, a патриотизм — другое, и что социальные мечты могут быть отложены в сторону, когда родной стране угрожает опасность. И, почем знать, если бы была возможность подслушать, о чем думает кайзер по ночам, когда ему не спится, в числе его мучительных сетований мы, несомненно, услыхали бы, что ему «изменил» русский рабочий, и что именно в этом — одна, из главных причин его близящегося разгрома.

В 1870—71 годах одержал победу немецкий народный учитель (40 лет тому назад немцев, видно, учили не тому, чему научились они теперь от кайзера и от достойного его сына-кронпринца!), в 1914—15 годах разгрому Германии будет способствовать сплоченность союзников и, главное, внутреннее объединение России, в том числе и рабочих.

Забастовочное движение было до войны, но как только война была объявлена, забастовки как отрезало. Графу Пурталесу, облагонадежившему своего кайзера расчетом на затяжные беспорядки на русских фабриках и заводах, пришлось разочароваться в русском рабочем. «Забастовщик» в мановение ока превратился в патриота, отдающего свой труд и днем и ночью на общерусское дело, не ведая отдыха, не требуя награды.

Этот мирный подвиг не ищет признательности, как не ищет ее сейчас никто в России. Истинный герой идет не за наградой, а за властным призывом своей совести. Но когда бесстрастный наблюдатель воззрит на подвиг со стороны, он не в силах сдержать своего восхищения. Подвиг не ищет признания, но он невольно обретает его, должен обресть, хотя бы для того, чтобы мы, восхищенные, растроганные зрители чувствовали себя спокойнее.

Воздадим должное должному, и на нашей душе станет светлее от удовлетворенного сознания, что мы не утаили чужой заслуги, не замолчали ее, но возвысили, поставили ее на пьедестал, чтобы всем было видно, чтобы все могли воспринять, почувствовать красоту порыва, высокую гражданственность подвига.

Так и здесь. Никто ни на что личное не рассчитывает, все охвачены общей заботой, все направлено к общей цели. Работает горн, работают доки и заводы, день и ночь работают как пайщики одного общего, всенародного дела. И ничего им лично не нужно. Но печать, как выразительница общественного мнения и общественной совести, должна сказать этой другой, трудовой армии, что Россия благодарна за эту работу-подвиг. Печать должна отметить громогласно, что молниеносный переход этой миллионной армии труда от умозрительных стремлений к реальному, великому делу, единственно-нужному, в громадной мере способствовал нашим боевым успехам.