«Затаив дыхание, глядишь на это Великое и чудовищное событие…»

Первая Мировая в воспоминаниях барона Николая Врангеля

Барон Николай Врангель (1880-1915) — младший брат известного «черного барона» Петра Врангеля, русский искусствовед, организатор выставок и исследователь русской старины. Из-за слабости здоровья часто болел и скончался в 1915 году совсем молодым человеком. Но он успел оставить воспоминания о том, как воспринималось петербургской культурной элитой начало войны, как постепенно, месяц за месяцем первоначальное ура-патриотическое торжество сменял шок от огромных потерь и традиционного русского «бардака» в деле помощи раненым. С началом войны Николай Врангель пытался принести пользу России, издавая солдатскую газету, а когда этот проект не удался, поступил на работу в Красный Крест. «Русская планета» публикует выдержки из его дневника.

1 августа

Сегодня первый день новой эры в истории всего человечества, такой страшный и необычайный день, что просто дух захватывает от того, что Великая Судьба скажет в книге жизни. Ибо в летописях мировой истории этот день будет отмечен, как поворот к новому существованию всех народов. Война, объявленная Германией России, не случайный эпизод ссоры или алчности двух держав, а поворотная точка, после которой, быть может, вся Европа переменит свою географическую карту, и полная перетасовка понятий и ценностей создаст новый мир…

 3 августа

В городе ходит рассказ о необычайном случае вручения гр[афом] Пурталесом (послом Германии в России — прим.) Сазонову (министру иностранных дел России — РП) вербальной ноты с объявлением войны. Оказывается, что германское правительство, предполагая возможность согласия России на демобилизацию в тексте ноты своему послу прислало два варианта: один миролюбивого характера в случае согласия, другой с объявлением войны — в случае отказа. Необычайная спешка и волнение Пурталеса были причиной того, что, передавая ноту Сазонову, он вручил ему экземпляр с двойным текстом — согласия и отказа, и только откланявшись и возвратясь к себе заметил ошибку...

Относительно настроения Пурталеса перед объявлением войны любопытна следующая история, рассказанная мне гр[афом] Д.И.Толстым со слов его приятельницы Ж.О.Петерс. Эта последняя, урожденная фон Люцов — немка по происхождению — за два дня до войны заехала к своей старинной знакомой графине Пурталес.

«Милый друг, — сказала ей графиня — искренно советую вам уезжать с нами».

«Но, позвольте, зачем же, когда я по мужу русская, мне просто неловко покидать в такую минуту Россию».

«Да, знаете ли вы, что с вами будет? Не сегодня — завтра в Петербурге разразится революция — камня на камне не останется от столицы. Это сказал мне муж, у которого самые достоверные сведения и донесения помимо агентов!»

Невозможно описать волнение и энтузиазм, охватившие Петербург после объявления войны. Такого возбуждения, восторга и спокойной покорности воле Судьбы я никогда не видел. Только в такие высокие минуты, когда человек соединяется с человеком всеми своими помыслами и ощущениями понимаешь все величие и необходимость войны. Только война, потрясая все человечество, может пробудить в нем чувства, которые, казалось, уже не существуют и как ни странно сказать, но пока будет война — не умрет и благородство ощущений. И обратно при воцарении мира, о котором так бесплодно мечтают все пацифисты — настанет и день бездушного безразличия и сытого равнодушия — этого злейшего врага всякой поэтической мысли и духовного усовершенствования. Нет, как ни ужасно, как ни страшно кровопускание мировой бойни, но необходимо оно и только ею очистится и облагородится отупевшее и разжиревшее человечество. Вот почему, как ни трагичны для отдельных людей и стран войны, но для истории человеческой мысли и рыцарства — войны необходимы...

4 августа

Вести идут все тревожнее и тревожнее. Сегодня в Эрмитаже получено экстренно приказание укладывать спешно все драгоценности, которые, быть может, будут отправлены в Москву. Опасаются налета аэропланов на город, хотя по мнению военных авторитетов это невозможно. 

Мобилизация солдат в русскую армию в 1914 году. Призывники направляются в казарму. Фото: РИА Новости

Приказано также составить опись всех золотых медалей, представляющих большую денежную ценность и не имеющих художественного достоинства. Их предполагают перелить, отдав деньги на военные нужды.

6 августа

Оказывается, что призыв запасных и мобилизация, столь удачно прошедшие в России, — вызвали много протестов в Сибири. Запасные буйствовали во многих местах, были вызваны войска и произошло кровопролитие. Барнаул сожжен и разграблен, о чем в газетах — и вполне основательно — нет ни слова.

8 августа

Стыдно... — опять ощущение, которое я теперь испытываю от своего вынужденного бездействия. Чувствуешь себя каким-то тунеядцем, не имеющим права на существование. Странное дело, но те интересы, которыми жили до сих пор, кажутся ныне совершенно пустяшными и прежние ценности не стоят ничего. И обратно: военщина, офицерство и все то, что в глазах мало-мальски мыслящих людей в обыденное время казалось пустяшными (да тогда и были таковыми) — теперь вдруг вырастают в нечто столь крупное, что перед ними тускнеет все остальное. Какой-нибудь пошлый и неразвитый офицер, которого все «судили снисходительно», теперь во сто крат нужнее всех теоретиков, умников, деятелей искусства и науки…

12 августа

Сегодня беседуя с друзьями — В.А.Верещагиным  и Л.К.Стефанским — пришла в голову следующая мысль. Солдаты, оторванные от семьи и хозяйства, на поле сражений все время тревожимы мыслями о покинутых. Газет у них нет, да газеты и мало заботятся об их интересах, сообщая и комментируя для «интеллигенции» все факты и слухи. Газета для солдата во время войны нужна и необходима и отчего бы нам не попробовать осуществить эту мысль?

14 августа

Солдату необходимо знать, что Правительство неусыпно заботится о всем так, что близко его сердцу, принося для облегчения участи покинутой им семьи громадные жертвы. Это проникновенное сознание должно несомненно содействовать поддержанию во всей армии того бодрого и сильного духа, который особенно необходим в настоящую войну для защитников отечества, предотвращая вместе с тем и возможность проявления в будущем каких-либо недовольств среди войска.

Указанную хронику, под названием «Война за мир» предполагается выпускать два раза в неделю в количестве 100 тысяч экземпляров для бесплатной раздачи нижним чинам действующей армии, по указанию Августейшего Главнокомандующего.

15 августа

Узнал, что в Пермской губернии были весьма значительные протесты запасных, что убит управляющий заводами гр[афов] Шуваловых и, вообще, много беспорядков.

Сегодня весь город только и говорит о непонятном обращении к полякам Вел[икого] Кн[язя] Николая Николаевича. Этот акт, как я слышал от кн[язя] К.А.Горчакова  — написан Сазоновым, а на польский язык переведен графом Велепольским. Чем объяснить этот странный «манифест», обещающий Польше величайшие права [предоставления автономии]? Такой акт государственного значения, обнимающий не данный момент, а будущее, т.е. время, когда главнокомандующий уже потеряет свою силу — должен быть подписан Государем Императором. И как нелогичен он при сравнении с тем, что творила официальная Россия по вопросу о поляках, о Холмской Руси и о прочих вопросах Царства Польского. Или это вынужденная мера, вызванная испугом, как и манифест 17-го Октября?

16 августа

Вчерашний отказ в денежной субсидии на издание газеты для солдат привел меня в грустное настроение. Тем с большей радостью прочитал я сегодня во всех газетах следующую телеграмму: «Париж 1-го августа. Подтверждается, что правительство решило издавать ежедневный военный бюллетень, предназначаемый для войск».

17 августа

Тягостное впечатление производит молчание газет о всех военных операциях. Понятно, что стратегические планы и чисто военные действия должны оставаться в тайне, а не разглашаться, как в прошлую войну. 

Николай Врангель. Около 1900 года. Фото: Фрагмент групповой фотографии Комитета Ломоносовской выставки

Но следовало бы, во что бы то ни стало, оглашать эти действия несколько времени спустя, т.е. тогда, когда они потеряют значение для противника, но для нас, оставшихся здесь, все же будут драгоценны. Ибо только таким образом можно поддержать связь войска с сердцем России, их родиной, и дать твердую уверенность в победе, так как нельзя же без конца верить Правительству «в кредит».

Грустно и то, что такое вынужденное молчание отнимает от войны и всю ее романтическую прелесть, убивая в корне общий народный энтузиазм. Не зная имен наших военачальников, не имея сведений об отдельных проявлениях доблести. Россия не будет иметь и своих героев. А какой же подъем восторга может быть у нации, когда она не знает из кого сотворить себе кумира и кому нести свою благодарность за поражение врага.

18 августа

Сегодня в «Речи» прекрасная статья, противопоставляющая патриотизм — национализму. Добавлю к этому, что «игра в славян» очень опасная затея. Защищая благородно, но утопически положение балканской Сербии и играя все время на чувствах славянства, мы можем стать в весьма скверное положение. Не говоря о том, что защита Балканских государств, мысль неблагодарная и существование этого «нароста» среди Европы в сущности не имеет raison d`etre, но в какое же положение станем мы — защитники Балкан — если нам объявят войну Румыния или Болгария? Как объясним мы солдату, который воодушевлен идеей о защите единоверцев, эту братоубийственную бойню? Думаю, что пора прекратить эту опасную игру и довольно уже у нас манифестов Вел[икого] Кн[язя] Николая Николаевича и всякой газетной чепухи на эту тему.

20 августа

Сегодня я слышал две страшные истории. Не знаю, правдивы ли они, но во всяком случае кошмарны и могли бы послужить темой для рассказа Л.Андреева.

О полковнике Веденяпине, покончившем жизнь самоубийством, рассказывают следующее. Веденяпин — милый и обязательный человек, оказавший так много помощи нашим путешественникам, застрявшим в Германии, был начальником жандармского управления в Вержболове. Несколько дней он не спал и не ел, обремененный невероятной, невыносимой работой по переправке грузов, путешественников и всякого прочего на пограничной станции. Он дошел до состояния столь нервного возбуждения, что почти уже сходил с ума. В последнюю минуту им был получен приказ от командующего армией взорвать какой-то мост после перехода через него немцев. Полумертвый от усталости, он не вполне точно понял смысл приказа и взорвал мост до перехода его неприятелем. Генерал Ренненкампф призвал полковника Веденяпина и приказал ему застрелиться, что полковник и исполнил...

А вот подробности смерти Н.А.Туган-Барановской, о которой газеты писали, что она умерла от заражения крови вследствие содрания немцами повязок с ее ран. Туган-Барановская, молодая и красивая женщина, за последние месяцы пережила ужасы, которых описать нельзя. Еще зимой, до войны, она мыла голову с пиксафоном и неосторожно подошла к горящей свече. Волосы ее вспыхнули, и она запылала, как костер. Лицо ее обгорело, нос, глаза, уши и щеки треснули и стали отваливаться кусками. Перенося нечеловеческие муки и ужасы, Туган-Барановская, полу-живая, поехала в Париж. Здесь ее оперировали несколько месяцев, сшивая кожу и мясо и накладывая для сращения новые пласты мяса на раны. При объявлении войны Туган-Барановская, не долечившись, вся перевязанная бросилась бежать в Россию. На границе Германии ее остановили и, полагая, что она симулирует болезнь, сорвали повязки с лица. Но самое страшное — это не боль от незаживших ран, а тот ужас от ее безобразия, который вырвался у ее палачей. Полумертвая от страха и измученная дорогой, с несказуемой болью от сознания своей чудовищности Туган-Барановская, не в силах выдержать мучений, приняла яд.

21 августа

Господи, Боже мой, какие ужасы: сейчас Вел[икая] Кн[ягиня] Мария Павловна  сообщила по телефону моим родственникам  содержание последней телеграммы о деле, где участвовали гвардейские полки и среди них где служит мой брат. В этом полку убиты: два брата Катковы, Михаил и Андрей, Д.Суровцов, Бобриков, Михаил, Два бра[та] Курченинова, Князев, Зиновьев, Ранены: Бобриков, Гартман, бар[он] Торнау, кн[язь] Накашидзе (в голову), и раньше — гр[аф] Бенкендорф и бар[он] Багге-аф-Боо.
Скоро пол-Петербурга будет в трауре.

Мне думается, что это только преддверие того ада, в который скоро превратится весь мир. Ужасы бесчисленных убийств во всей Европе, страшное неминуемой разорение ея, должны перевернуть и преобразить жизненный и социальный строй всего земного шара. Затаив дыхание, глядишь на это Великое и чудовищное событие и не можешь объять его непомерного значения и высокой тайны.

Господи, воля Твоя!

25 августа

Наконец-то устроился в Красный Крест в распоряжение главноуполномоченного Северного района. Дела пока немного, но ожидается усиленная работа, когда начнется прилив раненых в Петербург.

Император Николай II (слева) и великий князь Николай Николаевич (справа) на маневрах. 1913 год. Фото: РИА Новости

Слышал сегодня очень забавную историю от очевидца. Один мой знакомый ехал в трамвае, где сидели две какие-то старушки — вероятно, из «русских немок», все время говорившие между собой на немецком языке. Какой-то патриот из публики счел долгом «протестовать» и обратился к старушке с просьбой прекратить разговор «на собачьем языке». Старушка молча посмотрела, ничего не ответила и спокойно продолжала свою беседу. Негодующий пассажир обратился ко всем присутствующим, возмущаясь поведением немки. Строго взглянув на него сверх очков, старушка приподнялась со своего места и подойдя к нему спокойно отчеканила: «Ви глуп, как... Вильгельм II!»

Можно себе представить восторг публики и конфуз «патриота», моментально скрывшегося при хохоте пассажиров.

29 августа

Все возмущены непорядками в военно-полевых лазаретах. Раненые не эвакуируются, днями лежат на земле, не имеют ни питья, ни пищи. Об этом единогласно свидетельствуют все офицеры, возвращающиеся в Петербург.

На этих днях Императрица Мария Федоровна, посещая лазарет Л.-гв. Конного полка, спросила раненого гр[афа] П.Бенкендорфа об уходе за ранеными на поле битвы. «Отвратительно», — был короткий и энергичный ответ.

Сегодня на Заседании нашего Северного района в присутствии главных представителей военного Ведомства все негодовали, все негодовали на действия военно-полевых лазаретов и санитарных поездов и в частности на стоящего во главе их А.Я.Евдокимова.
По свидетельству уполномоченных, видевших воочию эти безобразия, раненые по три дня остаются без горячей пищи, а перевозят их в товарных вагонах, в то время как специально сооруженные, стоившие очень дорого, военно-санитарные поезда стоят на запасных путях «для декорации»!

31 августа

«Немая война» — вот название для происходящих событий. Никто ничего не знает и не понимает и отрывочные краткие сведения, появляющиеся в газетах, составлены столь бестолково, что не только [не] успокаивают, но просто пугают публику.

Главный Штаб вполне прав, скрывая военные тайны, но, тем не менее, его прямая обязанность если не давать подробности, то хотя бы сообщать кратко: «Бой продолжается; результаты будут сообщены при первой возможности». Такие, ничего не говорящие фразы были бы все же лучше молчания, которое во время войны всегда кажется зловещим. В такие минуты люди должны питать свое воображение хоть какими-нибудь фактами и, не имея сведений, они сами измышляют всякий вздор, который, переходя из уст в уста, достигает геркулесовых столпов глупости.

За последние дни петербургская молва повесила несколько командиров армий, расстреляла многих командиров дивизий, бригад и полков и умертвила всех офицеров гвардии, плодя опасные в это время страхи.

1 сентября

Зловещие слухи подтвердились и сегодняшнее правительственное сообщение гласит о серьезных неудачах. Тем бестактнее Высочайшее повеление, опубликованное сегодня, о переименовании Петербурга в Петроград. Не говоря о том, что это совершенно бессмысленное распоряжение прежде всего омрачает память о Великом Преобразователе России, но обнародование этого переименования «в отместку немцам» именно сегодня, в день нашего поражения, должно быть признано крайне неуместным.

Кто подбил Государя на этот шаг — неизвестно, но весь город глубоко возмущен и преисполнен негодования на эту бестактную выходку. Однако, мне думается, что такого рода факты — не случайные эпизоды, а предзнаменование весьма значительное. Это один из признаков того падучего и глупого ложного национализма, который в завтрашний день нашего существования обещает стать лозунгом дня. Это самодовольная влюбленность в себя и свою псевдокультуру и будет одним из признаков российско-славянского одичания.

Русская полевая станция Красного Креста. 1914-1915 годы. Фото: Библиотека Конгресса США

Пожалуй, что это одичание постигнет не только нас, но и весь мир. Ужасы войны, необходимость борьбы чисто житейской — око за око и жизнь за жизнь — вызовут к деятельности доселе дремавшие чисто животные силы. Страшное обнищание всей Европы, возведение в культ грубой силы побеждающего кулака — задавят все духовные интересы, уничтожат все потребности культуры и просвещения. Словом, думается мне, что наконец-то пришла кончина усталому миру культуры вчерашнего дня. Одичалые народы позабудут все свои идеалы и стремления, но именно из некоего периода такой дикости и вырастет новый нежданный и прекрасный мир…

4 сентября

Я думаю, что еще не было войны столь братоубийственной, как эта. Все возрастающий космополитизм создал множество родственных отношений между людьми разных наций. В прежние времена было редкостью, чтобы русская девушка выходила за немца, теперь это обычное явление. В результате, в нынешнюю войну сплошь и рядом самые близкие родственники должны воевать один против другого.

Недавно мне рассказывали, что ген[ерал] Крузенштерн — бывший командир варшавских улан, — ныне командующий одной из частей в русской армии, имеет родного брата, германского подданного, командира одной из гвардейских дивизий. Не мало таких же случаев и в других, особенно балтийских семьях. Можно себе представить, какой ужас должен пережить брат, убивающий брата, или дядя — племянника!

6 сентября

Военно-санитарная часть что ни день, то выказывает себя в ужасном свете. На последнем заседании Красного Креста ген[ерал] Е.Волков — главноуполномоченный Северного района — желая узнать, сколько мест могут предоставить раненым военные госпитали, обратился с этим вопросом к представителю военно-санитарной части.

— Сто, — последовал ответ.

— Т.е. сто мест? — переспрашивает Волков.

— Так точно, Ваше Превосходительство.

— Да не может же быть — ведь это ничтожное количество!

— Ах, виноват, Ваше Превосходительство, не сто мест, а сто госпиталей (заглядывая в бумажку, поправился представитель военной части).

— Сто госпиталей? Да не может быть, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Виноват, Ваше Превосходительство, не сто, а только девять, остальные же девяносто один предположено устроить!

7 сентября

Опубликовано Правительственное сообщение о немецких зверствах над русскими. Занимательна здесь следующая трагикомическая фраза: «Кроме того, большинство из дам получили по несколько плевков в лицо: княгиня Белосельская-Белозерская, госпожа Раевская, графини Литке и Тотлебен, графиня Бреверн и др.» Не хватало еще прибавить, наподобие описаний балов в «Петербургской Газете»: «среди оплеванных назовем au hasard!»

8 сентября

Работы по Красному Кресту все больше и больше, так что буквально весь день проводишь в хлопотах. Приходится ездить на вокзалы встречать раненых для распределения их по лазаретам. К сожалению, нельзя не отметить факта возмутительного поведения праздной публики, скопляющейся у вокзала. Ничего не делающие ротозеи толпами сходятся поглазеть, словно на диких зверей, на раненых и, запружая перрон вокзала, мешают движению санитаров и заставляют бедных больных долго ждать помощи, ибо сквозь густую толпу невозможно к ним пробираться.

Русские военнопленные. Восточный фронт. 1914-1915. Фото: Библиотека Конгресса США

Ожидая иногда часами прибытия часто опаздывающих поездов, я достаточно наслушался разговоров в толпе и должен заметить, что побуждающие их причины такого скопления вызваны отнюдь не патриотизмом, а простым и весьма вредным для дела любопытством. Красному Кресту пришлось просить Министра Внутренних Дел принять против этого безотлагательные меры.

Занимателен эпизод, характеризующий тихую покорность и отсутствие инициативы у русской толпы. Один из наших уполномоченных А.В.Давыдов заведовал посадкой раненых в городские трамваи на площади у Николаевского вокзала.
Кругом — многотысячная молчаливая толпа. Вдруг, пробираясь сквозь толпу, подходит к Давыдову полицейский чин:

— Ваше Высокородие, дозвольте обратиться с просьбой.

— Ну, что такое?

— Ваше Высокородие, дозвольте проявить патриотическое одушевление и кричать толпе «ура».

— Разрешаю!

9 сентября

Как жаль, когда наряду с высокими и благородными проявлениями великодушия приходится отмечать мелкое и личное тщеславие людей. Сегодня я по поручению Красного Креста посетил один частный лазарет, устраиваемый каким-то купцом Александровым, владеющим роскошным и безвкусным особняком на Сергиевской.

Меня встретили две толстые купеческие дочери с бриллиантами, величиной с булыжник, в ушах. В аляповатых в «рококовом» стиле залах расставлены кровати для раненых. «Ведь мы также имеем среди военных родственников», — многозначительно сказала одна из девиц, желая отметить, что они хотя и купеческой фамилии, но все же «причастны к офицерству». Оказывается, что владелицы дома совсем не желают приютить у себя нижних чинов, а непременно хотят «офицеров или вольноопределяющихся». При этом в роскошных покоях этих миллионеров нет даже операционной комнаты, так как, по словам барышень, их «интересуют только легкораненые».

Явно, что это простая ловушка богатых купчих, желающих выйти замуж за военных! Такая корыстолюбивая благотворительность достойна наказания: пошлю им двенадцать офицеров, но ...немецких или австрийских.

10 сентября

Сегодня опять известия, что мы бьем австрийцев, но о делах в Восточной Пруссии ничего не слыхать.

11 сентября

Офицеры и уполномоченные Красного Креста рассказывают об огромном количестве убитых. Около [Но]стербурга число трупов столь велико, что за пять верст невозможно дышать от запаха разлагающегося людского мяса. Раненых не успевают убирать с поля сражения и сама уборка производится столь поспешно, что никогда невозможно точно отделить убитого от раненого, потерявшего сознание. Отсюда несомненно, что зачастую тяжелораненых хоронят живьем!

13 сентября

Слышал следующую историю. Сегодня привезли в Петербург тела некоторых убитых офицеров. Мать одного из них просила выдать ей тело сына для перевозки его в имение. Ей ответили, что гроб ей выдадут, но не ручаются, что это именно тот, кого она ищет, так как гробы перепутали в дороге.

14 сентября

Сегодня опубликованы известия о нашем отступлении по всему фронту в Восточной Пруссии. Такое известие несомненно повергнет в уныние русскую публику, ибо ее единственное стратегическое суждение: если идут вперед — побеждают, если — назад — побеждены.

Конечно, это происходит от наивности и полной невежественности в военных вопросах, ибо для стратега интересен только вопрос о пригодности позиции для сражения, а находится ли она на неприятельской, занятой нами территории, или на нашей — для исхода операций безразлично.

15 сентября

В Красном Кресте новые осложнения. Боюсь, что при такой системе управления, как нынешняя, репутация Красного Креста совершенно погибнет, да и не без основания. Необходимое во время войны единство власти заменено высочайшей неразберихой и не знаешь, кого считать хозяином положения и кого слушаться. Вдовствующая Государыня требует одного, Императрица Александра Федоровна, стоящая во главе Верховного Совета, — как раз противоположного; Великая Княгиня Мария Павловна, честолюбие коей положительно переходит в манию, — всегда желает играть роль, и опять в свою сторону.

Наконец, только что назначен в Красный Крест еще новый «хозяин» — принц Александр Петрович Ольденбургский. Этот симпатичный безумец несомненно принесет своей нечеловеческой энергией некоторую пользу, но также несомненно, что его сумасбродство нанесет столь же значительный вред.

Императрица Александра Федоровна (сидит справа) и ее дочери Великие княжны Ольга (слева) и Татьяна после завершения полного курса сестер милосердия и получения дипломов от Международного Красного Креста. 15 ноября 1914 года. Фото: РИА Новости.

Любопытно отметить дамскую благотворительность в деле ухода за ранеными. Теперь это стало и модой и вслед за трогательными и великодушными жертвователями потянулись и наши mondaines, относящиеся к этому с чисто спортивной точки зрения. Я уверен, что многие из них готовы молиться Богу, дабы Он послал побольше раненых, лишь бы они попали в их дамский лазарет.

Каждый день в Красном Кресте слышишь про происки и интриги разных бездельниц, стремящихся во что бы то ни стало заняться благотворением. На этих днях, вопреки распоряжениям эвакуационной комиссии, — какие-то дамы в автомобиле налетели на поезд с ранеными и на глазах опешивших распорядителей буквально похитили солдат. Похитительницей оказалась петербургская помещица, с торжеством умчавшая свою «добычу» в пригородный лазарет имения.

18 сентября

Я глубоко возмущен организацией или, правильнее, дезорганизацией Красного Креста и особенно Северного района. Поступая в это «заведение» я гордился, что могу быть хоть чем-либо полезен делу помощи раненым, теперь же я стыжусь своего участия в Красном Кресте.

Казалось бы, что в такие минуты, как нынешние надо бы позабыть и о мелких самолюбиях, и о распрях, и о тщеславных достижениях. На деле же мы видим другое. Все ссорятся, интригуют, завидуют — мало кто хочет действительно помочь. Все мечутся, не зная, что кому делать… полномоченные лица не имеют самых элементарных организаторских способностей. То, что может отлично исполнить один человек, — исполняют 10, мешая друг другу, и от такой «работы» дело идет отвратительно. Сидишь в Красном Кресте весь день до поздней ночи и — в результате почти что ничего, так скверна организация и отсутствие общего плана.

Не менее утешительно обстоит дело и в других отделах общей организации помощи раненым. Так, мой приятель гр[аф] В.П.Зубов*, уполномоченный санитарного поезда Военного министерства, рассказывал мне о возмутительном поведении «министерши» Сухомлиновой. Вмешиваясь во все дела, она отвлекает всех от работы и сегодня, например, она более 2-х часов задержала на вокзале начальника военных сообщений, заставляя его выбирать новые обои для санитарного поезда, так как ей не по вкусу был первоначальный цвет стен. И на такие пустяки приходится терять драгоценное ныне время. Боюсь, что такой же хаос творится на театре войны, и с ужасом думаю о тех последствиях, которые он вызовет.

26 сентября

Если будущий историк нынешней войны обратится к газетам нашего времени, то его постигнет горькое разочарование. Современная повседневная пресса напоминает мне газеты конца XVIII века, когда в печать поступали лишь официальные известия, в сущности не имеющие никакой цены и не дающие материала для какой-либо характеристики переживаемых событий… Газеты немы и только зловещие белые пятна — вынутых в печати гранок — говорят о каких-то ужасах и горе, о которых мы все не должны знать.

1 октября

Сегодня для меня самый радостный день со времени начала военных действий. Мне наконец удалось устроиться на санитарный поезд и, вероятно, уже через две недели я поеду на войну.

2 октября

Сегодня мне рассказывали забавную историю, якобы происшедшую с Вел[иким] Князем Сергеем Михайловичем. Завтракая на днях у Государя, Великий Князь, очищая фрукты, порезал себе палец ножом. Кровь выступила довольно обильно, и, видя, что она не останавливается, Государь посоветовал перевязать палец. «Нет, не надо, — ответил Великий Князь, — я хочу, чтобы из меня вытекла последняя капля немецкой крови».

Подробнее http://rusplt.ru/ww1/history/zataiv-dyihanie-glyadish-na-eto-velikoe-i-chudovischnoe-sobyitie-11911.html