«Забытая» война: историки о Первой мировой для Беларуси

Организаторами научной конференции стали посольство Франции в Беларуси и Белорусский государственный университет. Тема дискуссии — «Национальные истории в общем контексте пересмотра предыдущих геополитических балансов». Успех мероприятия (а еще и публичной лекции французского гостя) у широкой публики организаторы объясняют «несовпадениями историографических анализов каждой из стран участниц: трое историков из Франции, России и Беларуси, каждый из которых является признанным специалистом в данной области со стороны международного научного сообщества, пролили свет на общую историю, каждый со своей точки зрения».

Францию представлял военный историк, полковник, сотрудник Исторического центра Минобороны и член научного совета «Миссии по празднованию столетия Первой мировой войны» Фредерик Гельтон.

Фредерик Гельтон: «Для меня в таких конференциях всегда интересно разнообразие взглядов на одну и ту же ситуацию. Только в последние месяцы я был на подобных мероприятиях в Греции, на Балканах, в России и вот теперь в Беларуси — и все они позволяют увидеть, что у каждой страны есть своя национальная историография, свой взгляд на Великую войну. Все это разнообразие, несомненно, наводит меня на рассуждения о так называемых малых странах, принимающих события как неизбежное, и великих державах, вершащих историю. На мой взгляд, долгое время — от самой Первой мировой и до наших дней — существует некая путаница, неточность в таком определении. Да, великие державы Европы в конце Первой мировой войны считали, что их политика должна реализовываться так называемыми малыми странами, тут в первую очередь имеются в виду государства на Балканах, и великие державы навязывали им свою волю. Но, как мы знаем, малые страны при этом преследовали свои интересы. Так на Балканах была создана малая Антанта, которая угрожала Германии с юга, но с точки зрения самих стран малой Антанты это было сплочением перед угрозой Венгрии».

Первая мировая пришла на белорусские земли, тогда окраину Российской империи, летом 1915 года. Российские войска сдали Гродно, Брест, Вилейку, Поставы, только маленькое местечко Сморгонь обрело мрачную славу «мертвого города» — его осада продлилась 810 дней, противник применял газ, после прорыва российской обороны на этом участке в феврале 1918 года немецкие войска вышли на Минск. Потери российских войск на этих землях исчислялись сотнями тысяч, точных данных по мирному населению нет, но, как говорят историки, война коснулась практически каждой семьи. На территории Беларуси произошло несколько крупных сражений, в западной части страны есть несколько кладбищ российских и немецких солдат — но события Великой войны в стране, которую полностью пересекал Восточный фронт, вспоминают редко. Рассказывает участник конференции, профессор кафедры истории России БГУ Вячеслав Меньковский.

Вячеслав Меньковский: «Я согласен, что это все еще периферия, но это уже выход из того полного забвения, которое было. Потому что Беларусь действительно очень долго жила в рамках советской историографии, советской идеологии, в которой Первая мировая война не афишировалась, потому что она была проиграна и потому что для России ее завершал Брестский мир, который не мог вызвать никакого уважения. Но мы стали делать конференции — в Вилейке в 2014 году и вот сейчас, в 2018-м, тоже целый ряд мероприятий. Поэтому потихоньку это уже выходит из тени».

Но Первая мировая еще и стала толчком к обретению национального самосознания и попытке создания независимого государства — Белорусская Народная Республика объявляется именно тогда. Соседи тоже провозглашают независимость — Литва, Латвия, Эстония, Украина, Польша. Кто-то реализовал идею, кого-то империя не отпустила. Но самоидентификация белорусов стала очень быстро проявляться именно в годы этой войны. Как ни парадоксально, но причиной этому послужило такое явление, как беженство. Более миллиона белорусов (по некоторым оценкам — до 2,2 млн) принудительно — российские власти использовали тактику выжженной земли при отступлении — были расселены по 21 российской губернии. «И тогда под Воронежем или Рязанью белорус начинал ориентироваться по линии „свой — чужой, другой“, на он российской земле понимал, что тут он не свой», — говорит о причинах стремительной самоидентификации Вячеслав Меньковский.

Вячеслав Меньковский: «Безусловно, [сейчас] появляется понимание того, что те события оказывали глубочайшее влияние на внутренние процессы, которые были на территории Беларуси. Поскольку Беларусь была ареной военных действий, это затрагивало каждого жителя, то есть здесь вопрос не столько в том, что это было чисто политическое влияние, это еще было и социальное влияние на каждого человека. И вот то, о чем говорилось на конференции — этот миллион беженцев — каждый белорус почувствовал, что он теряет свою территорию, он теряет те корни, которые у него есть, и это было фактором, который способствовал их самоидентификации именно как белорусов».

Сначала Брестский мир, а потом Рижский договор 1921 года разделил Беларусь на две части, Западная отошла к Польше, Восточная стала Белорусской ССР в составе Советского союза.

Вячеслав Меньковский: «Здесь большая геополитика, здесь большие игроки, которые далеко не всегда замечают тех, кто находится между ними. Мне кажется, что ситуация между Россией и Германией — это классический пример, а потом — между Россией и Польшей, вот второй договор, Рижский договор, когда просто-напросто по живому хлоп — и все! Знаете, классический образец — это Ялтинская конференция. Вот сели три больших мужа и сказали: вот это тебе, это — мне, 60% — твое, 40% — мое, а здесь? А здесь мое — 70%, твое — 30%. И что происходит с малыми странами?»

Примечательно, что тогда еще капитан Шарль де Голль был в немецком плену вместе с будущим советским маршалом Михаилом Тухачевским. И в советско-польской войне, которая закончилась разделом Беларуси, они воевали по разные стороны — де Голль после плена готовил офицеров новой Польши, Тухачевский стал красным командиром. Более того, ряд французских исследователей считает, что Шарль де Голль часть своего срока пленения провел в лагере под Гродно. Белорусские историки говорят, что поверят в это после предоставления убедительных доказательств — тут может быть путаница из-за двух городков с одним названием Щучин, в Польше и в Беларуси.

Фредерик Гельтон: «Будем откровенными, тот факт, что капитан Шарль де Голль провел несколько месяцев в Беларуси в немецком лагере для военнопленных, это один частный элемент жизни этого человека. Однако такие частные этапы жизни великих людей становятся частью глобальной истории. Для меня подтверждение того, что де Голль был здесь в плену, важно еще и потому, что тогда меняется известный историкам хронометраж. Эти несколько месяцев добавляются к периоду, который провел де Голль на этой территории уже не пленным. Ведь он был на французском фронте, потом попал в Германию, а затем в Восточную Европу в качестве военнопленного, потом он действовал в Варшаве в качестве военного советника, потом — офицером на фронте Советско-польской войны. Такие новые знания позволяют по-новому посмотреть на жизнь и действия де Голля здесь. Капитан, военнопленный, военный советник новой Польши затем становится французским политиком и лидером своей страны — думаю, время, проведенное на этих землях, сильно повлияло на его взгляды, расширило интеллектуальное видение войны».

«Белорусский Щучин был слишком близок к линии фронта для того, чтобы немецкое командование перевозило сюда военнопленных со своих территорий. Но, может быть, есть данные, о которых мы пока не знаем», — отметил замдекана истфака БГУ Андрей Прохоров.

По словам Фредерика Гельтона, вскоре Беларусь могут посетить французские специалисты для выяснения обстоятельств «белорусского периода» де Голля, если таковой действительно был.

Источник: http://ru.rfi.fr/evropa/20181217-zabytaya-voina-istoriki-o-pervoi-mirovoi-dlya-belarusi