Мы россы!.. умирать умеем

Начавшуюся в августе 1914 года войну в России называли Второй Отечественной. Тем более что накануне новой войны широко отмечалось 100-летие победы в Отечественной войне 1812 года. В памяти о той победе искали источник силы в невзгодах, которые предстояло испытать.

Одним из самых славных подвигов, который известен из разных исторических публикаций, в том числе и из классического романа «Война и мир» Л. Толстого, был поступок генерала Николая Николаевича Раевского. Во время сражения с превосходящими силами врага Раевский с двумя сыновьями-подростками ринулся в бой со словами: «Вперед, ребята, за Царя и за Отечество! Я и дети мои, коих приношу в жертву, откроем вам путь!». Русские солдаты, вдохновленные этим призывом, пошли в атаку и разгромили французов.

С.Н. Глинка написал посвященные этому подвигу «Стихи генералу Раевскому. 1812 год»:

Великодушный русский воин,

Всеобщих ты похвал достоин:

Себя и юных двух сынов —

Приносишь всё царю и Богу;

Дела твои сильней всех слов,

Ведя на бой российских львов,

Вещал: «Сынов не пожалеем,

Готов я с ними вместе лечь,

Чтоб злобу лишь врагов пресечь!..

Мы россы!.. умирать умеем.

Мы знаем много примеров, когда российские генералы в годину серьезных военных испытаний не прятали своих сыновей от опасности в тылу и штабах, а посылали их в самые опасные места сражений, считая своим долгом показать солдатам и офицерам идущим на смерть единство своих судеб и равенство в жертвенности во имя Родины. И эта традиция военачальников Русской армии особенно ярко проявилась в годы Второй Отечественной войны 1914-1918 гг.

К великому сожалению, подвиги российских воинов в эту первую войну всемирного масштаба, которые должны были стать для советских воинов примером и опытом борьбы с германским агрессором, остались не только забытыми в 1941 году, но почти столетие скрывались и искажались политическими измышлениями идеологов.

Одним из таких семейных подвигов в первый год Первой мировой войны была трагическая гибель отца и сына из знаменитого военного дворянского рода Лопухиных.

Лопухины — дворянский род, возвысившийся в 1689 году благодаря браку Евдокии Лопухиной с царём Петром Алексеевичем. Они были потомками косожского князя Редеди, владели землями и служили в разных чинах в Новгородском княжестве и в Московском государстве. Лопухины служили воеводами, занимали должности в Боярской думе и к концу XVII века вошли в число наиболее состоятельных и влиятельных дворянских родов Русского государства. Из рода Лопухиных вышло 7 бояр, 6 окольничих, 3 думных дворянина, 11 воевод, 9 генерал-губернаторов и губернаторов, 13 генералов, 2 адмирала. Лопухины служили министрами и сенаторами, возглавляли Кабинет министров и Государственный Совет. В 1799 г. Указом императора Павла I действительный тайный советник, министр юстиции и генерал-прокурор Петр Васильевич Лопухин был возведен с нисходящим его потомством в княжеское Российской империи достоинство с титулом Светлости.

В историю поэтической России вошла Варвара Александровна Лопухина (Бахметева) - главная юношеская любовь великого поэта-офицера Михаила Юрьевича Лермонтова, которой он (хотя и обращаясь к другой), посвятил тонкие и грустные строки:

Нет, не тебя так пылко я люблю,

Не для меня красы твоей блистанье;

Люблю в тебе я прошлое страданье

И молодость погибшую мою.

Когда порой я на тебя смотрю,

В твои глаза, вникая долгим взором:

Таинственным я занят разговором,

Но не с тобой я сердцем говорю.

Я говорю с подругой юных дней,

В твоих чертах ищу черты другие,

В устах живых уста давно немые,

В глазах огонь угаснувших очей.

История этих романтических отношений косвенно отразилась на семье брата Варвары Александровны – Алексея Александровича Лопухина, друга и бывшего сокурсника М.Ю. Лермонтова по Московскому университету. Великий поэт отозвался на рождение его сына Александра известным стихотворением «Ребенка милого рожденье». Вот этот «милый ребенок» не только стал известнейшим юристом России, но и отцом Дмитрия Александровича Лопухина, одного из первых героев войны 1914-1918 гг.

Дмитрий Александрович (на фото) родился в 1865 году и прошел традиционный для своей семьи путь: окончил Орловскую гимназию, а потом стал, как его дед и отец, студентом Московского университета, где учился на юридическом факультете. Но, видимо, «военная косточка» генералов и адмиралов Лопухиных взяла свое, Дмитрий Александрович внезапно прервал карьеру юриста и, сдав офицерский экзамен при 3-м военном Александровском училище, в 1888 году начал свою военную службу Отечеству корнетом 44-го драгунского Нижегородского полка. В дальнейшем полученное блестящее образование в Московском университете позволило ему закончить в 1900 году по 1-му разряду Николаевскую академию Генерального штаба.

Его служба проходила настолько успешно, что к русско-японской войне он уже был подполковником, а за боевые заслуги в рядах русской кавалерии на полях сражений с Японией и ранение под Ляояном получил звание полковника. Дмитрия Александровича считали одновременно и талантливым штабным специалистом, и одним из лучших кавалерийских командиров. Поэтому, после успешной службы в Генеральном штабе, он был назначен в чине генерал-майора командиром прославленного Лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка, расквартированного в одном из самых красивых дворцовых пригородов Санкт-Петербурга – Петергофе.

В знаменитом народном сочинении «Журавель» XIX-XX вв. о воинах этого полка распевались следующие куплеты:

Вороные кони рвутся,

Песни громкие звучат.

Это Конно-Гренадеры

На врага в поход спешат.

Взвод за взводом выступают

Чинно стройные ряды,

Песней громко оглашают

Петергофские сады.

Правда там был и шутливый куплет об этих удалых вояках:

Лучше всех берут барьеры -

Это конно-гренадеры.

Кто без меры пьет мадеры?

Это конно-гренадеры!

Дмитрий Александрович стал последним петергофским командиром этого выдающегося полка.

Уйдя на фронты Великой войны 1914-1918 гг., эта славная воинская часть Русской армии больше никогда не вернулась в свои исторические казармы...

Семейная жизнь генерала Лопухина складывалась романтично. Он встретил и сразу влюбился в яркую восточную красавицу княжну Елизавету Михайловну Султан-Гирей. Вскоре они обвенчались по православному обряду. Ее отец Михаил Михайлович (Тахтамыш) Султан-Гирей происходил из крымских султанов и был женат на княжне Родам Ростомовне Абашидзе. Он окончил Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге и, исполняя должность штаб-офицера для особых поручений при Главном управлении коннозаводства, особенно гордился своей службой в 45-м драгунском Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полку. Эта служба в драгунских полках особенно сблизила отца Елизаветы Михайловны с Дмитрием Александровичем.

В 1892 году в семье Лопухиных родился сын Георгий Дмитриевич. Он, также как и отец, окончил Орловскую гимназию и став кавалерийским офицером – поступил на службу корнетом в Лейб-гвардии Конно-Гренадерский полк, которым командовал его отец. Когда началась Первая мировая война они вместе со своим полком выступили в составе Русской гвардии в Восточную Пруссию.

Сражения русских армий на этой воинственной германской территории были очень успешны в начале той военной операции. Русские войска одержали победу в Гумбинен-Гольдапском сражении 20 августа 1914 года. Но последующие тактические и стратегические просчеты заставили наши войска оставить территорию Восточной Пруссии. В ходе боевых действий произошло знаменитое кавалерийское сражение у Каушена. О тяжёлом характере этого боя свидетельствуют потери русской конницы. Два полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии (Кавалергардский и Лейб-гвардии Конный) потеряли убитыми и ранеными более половины офицеров. Общие потери составили около 380 человек. Немцы потеряли 1200 человек. Русская кавалерия, особенно гвардейская, покрыла себя при этом неувядаемой славой. Были прорваны германские линии, взяты укрепленные деревни, полевые орудия.

Одним из военачальников-героев этого кавалерийского сражения был генерал-майор Д.А. Лопухин. Он лично выезжал на передовую и под огнем неприятеля отдавал приказы, собственным примером ободряя бойцов. Рядом с ним в передовом отряде спешившихся наступающих кавалеристов 6-го эскадрона Конно-Гренадерского полка участвовал и его сын корнет Георгий Лопухин, который совершил в этот день 6 августа 1914 года воинский подвиг.

Вот как описывает народная молва его историю: под смертоносным обстрелом германцев спешившие ряды конно-гренадеров вели атаку на противника. Упорное сопротивление немцев заставило русских гвардейцев остановиться. Внезапно корнет Лопухин на глазах своего отца, который командовал всей атакой гвардейских полков, встал в полный рост и призвал своих солдат идти вперед на врага. Немецкие солдаты дали по храброму русскому офицеру несколько винтовочных залпов. Герой-офицер пошатнулся и схватился за раненный бок. Потом выпрямился и снова стал поднимать солдат в атаку, но, сраженный еще несколькими неприятельскими пулями в грудь, упал мертвым…

В 1914 году еще не остыл патриотический подъем всего населения Российской империи, и любой подвиг на фронте не только обсуждался в газетах и многочисленных военных изданиях, но и отображался в плакатах, живописных полотнах, лубочных картинках и т.д.

Поэтому подвиг корнета Лопухина, молодого красавца, кавалерийского офицера, и горе видевшего гибель сына его отца приобрели в общественном сознании особеннно трагичный характер. Известной типографией И.Д. Сытина в Москве в конце 1914 г. был издан плакат с названием «Подвиг корнета Г.Д. Лопухина» (на фото, открывающем статью). Очень интересно художественное решение этого плаката. На фоне розово-голубых пологих холмов Восточной Пруссии под светлым, в бегущих облаках, небом спешившиеся русские кавалеристы пытаются захватить германскую высоту. Они залегли и отстреливаются от обороняющегося врага. Молодой кавалерийский офицер корнет Георгий Лопухин, взяв в правую руку винтовку убитого солдата и встав во весь рост, призывает русских воинов в атаку. В это время его грудь пробивают несколько германских пуль и он, прижав левую руку в белой перчатке к ране, начинает клониться назад. Краски картины подчеркивают трагичную, но светлую в своей духовности гибель молодого командира, ведущего своих солдат на бой с врагом. Суть этого достаточно традиционного для русских офицеров подвига с гордостью и горечью отмечал в своих дневниках военный министр Российской империи, генерал от инфантерии А.А. Поливанов: «... русский солдат дерется упорно и полезет куда угодно, пока есть офицер, который его ведет... Значит, офицер всегда впереди, отчего и убыль среди них огромная. У немцев и австрийцев офицеры все позади и оттуда управляют...».

Уважая историю народного поклонения этому подвигу, хотелось бы привести реальные воспоминания о нем участника этих событий полковника Георгия Адамовича Гоштовта, в то время молодого офицера Лейб-гвардии Кирасирского полка. Вот что он писал в своей книге «Каушен»: «Судьба привела меня быть свидетелем и участником боя, в котором полки и батареи Гвардейской конницы, овеянные романтикой своих вековых историй, спаянные любовью к родимым частям, дружбой и традициями — показали неизмеримую высоту доблести и воинского духа. Много лет уже прошло от памятного дня 6 августа 1914 г. Годы идут и дальше непрерывной чередой... Многие из участников сошли в могилу... Память у оставшихся в живых притупляется... Лихолетье уничтожило полковые архивы... Поэтому я и счел своим долгом запечатлеть, пока не поздно, славный Каушенский бой, рассказав о нем попросту без всяких комментариев, так, как он происходил в действительности…».

Вот как он описывает этот подвиг: «Бой 6-го эскадрона конно-гренадер был полон трагической красоты — неся потери от достигшего наивысшего напряжения огня противника, конно-гренадеры, как на учении, продолжали методически наступать перебежками. Корнет Лопухин, будучи ранен в плечо, продолжал вести свой взвод.

Командир эскадрона, желая продвинуть вперед правый фланг, приподнялся, чтобы передать голосом команду, но упал тяжело раненым. Корнет Колокольцев, поднявшись, чтобы исполнить приказание, был сражен пулей и пал убитым. Вслед за этим пал смертью храбрых уже раненый корнет Лопухин.

Единственный оставшийся в строю корнет Скрябин разрывом снаряда был контужен столь тяжело, что упал без сознания, — первое время были уверены, что он убит. Эскадроном стали командовать взводные унтер-офицеры Прассов и Краковяк. Под их руководством цепи продолжали бой на 300 шагов, причем стрельбу вели все раненые, кто мог еще держать винтовку в руках. Целых людей в эскадроне осталось лишь двадцать человек».

По словам Гоштовта, генерал Лопухин не видел гибель сына: «Генерал Лопухин принял руководство всеми частями, действовавшими у Опелишкена. У перевязочного пункта он собрал начальников на совещание. Решено было снова атаковать дер. Каушен. Лопухин произнес слова: «Сопротивление немцев должно быть сломлено!». Расспрашивая затем ротмистра Скуратова о потерях, он спросил и про своего единственного сына, младшего офицера 6-го эскадрона. Скуратов не решился сказать ему сразу истину, а доложил, что тот серьезно ранен в руку».

Поведение генерала Лопухина в момент, когда ему наконец сообщили о смерти единственного сына, поразительно по суровой простоте и внутреннему трагизму. Вот как описывает это событие в своих военных фронтовых дневниках генерал А.Е. Снесарев: «…Государственная дума почтила бездельем память депутата Алексеенко, действительно хорошего и трудолюбивого человека, бросив крупное и неотложное дело, каковы все теперь. У нас фронтовиков - противоположное отношение к долгу. У генерала Лопухина убивают единственного сына. Он ежится, крестится, а затем говорит: "Помолимся и погорюем потом, теперь надо продолжать дело". Порадовался ли бы хороший Алексеенко, узнав, что тыловые государственные мужи почтили его память бездельем в роковые минуты жизни государства? А вот боевой генерал, потеряв единственного сына, готов продолжать общее дело. Есть, значит, вера в это великое дело, и он не опозорит память погибшего».

Генерал Лопухин в этот самый трагичный момент его жизни, унесший жизнь его единственного сына, достойно выполнил свой долг русского военачальника. Боевые действия генерала в этот день увековечены в словах приказа о его награждении за то, что "руководя в бою 6 августа под Каушеном центром и левым флангом боевого порядка, все время лично находился в боевых линиях, которые, несмотря на жестокий артиллерийский и ружейный огонь противника, объезжал верхом, чем особенно поднял дух своих частей; удержал занятые с начала боя позиции, несмотря на упорные и энергичные попытки немцев охватить левый фланг и сбить центр на шоссе, куда сосредоточен был особенно сильный фронтальный и фланговый огонь противника артиллерийский и ружейный. Ободряя личным примером все части своего боевого порядка, двинул их вперед, с боя взял позицию противника, нанеся ему огромные потери и тем особенно способствовал окончательному успеху боя - полному поражению немецкой пехотной бригады с 3-мя батареями".

Дмитрий Александрович не оставил нам своих писем и дневников. 20 ноября 1914 года он был смертельно ранен в бою у Белхатова, обороняя от наступающих германских полков направление на Петроков.

Через три дня, 23 ноября 1914 года, выдающийся кавалерийский командир Русской гвардии, генерал-майор Дмитрий Александрович Лопухин скончался от ран в военном лазарете в Варшаве. Посмертно он был награжден императором Николаем II высшим военным орденом Российской империи, орденом Святого Георгия Победоносца.

Сегодня потомки рода Лопухиных живут в России, Польше, Украине, Франции, США, Канаде, Великобритании, Швеции и, надеюсь, не только они знают и помнят о подвиге отца и сына Лопухиных, генерала и офицера Русской армии, честно отдавших жизнь за Веру, Царя и Отечество.

«Честь — это стремление быть благородным, высшим существом по внутренним достоинствам, совершать поступки, достойные славы, без всякого принуждения извне и без всякого другого вознаграждения, кроме одобрения своей совести». (Генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев).

http://www.stoletie.ru/voyna_1914/my_rossy_umirat_umejem_837.htm